Генрих. Ты ничего не значишь. Пытай слабых, мучь самого себя, целуй распутниц или прокаженных, погибай от лишений или излишеств — богу плевать на тебя.
Гёц. Что же тогда имеет значение?
Генрих. Ничто. Человек — ничто. Не удивляйся, ты это знал всегда. Ты знал это, бросая кости, не то зачем тебе было мошенничать?
Гёц хочет говорить.
Ты жульничал. Катерина видела. Ты поднял свой голос, желая заглушить молчание бога… Ты притворялся, что следуешь велению бога, а следовал только своей воле.
Гёц (раздумчиво). Да, это так.
Генрих (удивленно). Да, своей воле...
Гёц (так же). Всё я сам...
Генрих. Да, говорю тебе, да!
Гёц (подымая голову). Всё я сам, поп, ты прав, все сам! Я молил, я выпрашивал знака небес. Слал небесам мольбы — ответа нет. Небеса не знают даже моего имени. Я вопрошал себя ежечасно, что я в глазах господа? Теперь я знаю: ничто. Бог меня не видит, бог меня не слышит, бог меня не знает. Ты видишь эту пустоту над головой: то бог. Ты видишь щель в двери: то бог. Ты видишь дыру в земле: то бог. Бог есть молчание, бог есть отсутствие. Бог есть одиночество людское. Нет никого, кроме меня, я сам решал, какое зло чинить. Я сам избрал добро. Я жульничал: я творил чудеса. Сегодня я сам обвиняю себя. Один лишь я мог отпустить свои грехи. Я — человек. Если есть бог, то человек ничто; если существует человек… Куда ты бежишь?
Генрих. Я ухожу. С тобой мне делать нечего.
Гёц. Погоди, поп, я рассмешу тебя.
Генрих. Молчи!
Гёц. Но ты не знаешь, что я хочу тебе сказать. (Глядит на него и внезапно говорит.) Нет, знаешь.
Генрих (кричит). Неправда! Я ничего не знаю. Не хочу знать!
Гёц. Генрих, ты сейчас узнаешь о величайшем жульничестве — бога нет.
Генрих кидается на него, бьет его. Под его ударами Гёц смеется и кричит.
Бога не существует! Радуйся! Плачь от радости! Аллилуйя! Безумец! Не бей меня: ведь я нас обоих освобождаю. Нет небес, нет ада! Есть лишь одна земля.



Кто-то потратил 20 евро на сборник пьес Сартра
Кто-то очень этому доволен
Кто-то недавно закончил читать